ОБЩЕСТВО ПАМЯТИ СВЯТЫХ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И АННЫ ТАНЕЕВОЙ В ФИНЛЯНДИИ RY.

ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА! КОНТАКТЫ

PYHÄT KEISARILLISET MARTTYYRIT JA ANNA TANEEVA SUOMESSA MUISTOYHDISTYS RY.

HOME PAGE KOTISIVU КОНТАКТЫ YHTEYSTIEDOT ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ TSAARIPERHE АННА АЛЕКСАНДРОВНА ТАНЕЕВА ANNA ALEKSANDROVNA TANEEVA ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ TOIMINTAA СТАТЬИ ARTIKKELIT ФИНЛЯНДИЯ SUOMI СТИХИ, BЫСКАЗЫВАНИЯ RUNOJA, LAUSUNTAA КНИГИ KIRJOJA ФИЛЬМЫ FILMEJÄ НА ФОТОГАЛЕРЕЮ KUVAGALLERIAAN ОБЪЯВЛЕНИЯ ILMOITUKSIA

МАНИФЕСТ ОБ ОТРЕЧЕНИИ ОТ ПРЕСТОЛА ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА «Тяжкое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне Императорский Всероссийский Престол в годину безпримерной войны и волнений народных. Одушевленный единой со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, принял я твердое решение в том лишь случае восприять Верховную власть, если такова будет воля Великого народа нашего, которому надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ Правления и новые основные Законы государства Российского. Посему, призывая благословение Божие, прошу всех граждан Державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной Думы возникшему и облеченному всею полнотою власти, впредь до того, как созванное возможно в кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа». Михаил. 3/III — 1917. Петроград «Думается, что решающим аргументом для Великого Князя послужила неприкрытая угроза. Полковник Б.Никитин, заведовавший тогда контрразведкой, из беседы с Михаилом Александровичем вынес буквально следующее: «...Родзянко, кн. Львов и все остальные стремились добиться его отказа от Престола, указывая, что в противном случае все офицеры и члены Дома Романовых будут немедленно вырезаны в Петрограде». Никитин Б., Роковые годы. Париж, 1937, с. 203. Подтверждение этому находим в словах Родзянко: «Для нас было совершенно ясно, что Великий Князь процарствовал бы всего несколько часов, и немедленно произошло бы огромное кровопролитие в стенах столицы, которое положило бы начало общегражданской войне. Для нас было ясно, что Великий Князь был бы немедленно убит и с ним все сторонники его, ибо верных войск уже тогда в своем распоряжении он не имел и поэтому на вооруженную силу опереться бы не мог. Великий Князь Михаил Александрович поставил мне ребром вопрос, могу ли я ему гарантировать жизнь, если он примет Престол, и я должен был ему ответить отрицательно». Архив русской революции, Т. 6, с. 61. А. Ф. Керенский: «Акт отречения Михаила Александровича мы решили обставить всеми гарантиями, но так, чтобы отречение носило свободный характер». Утро России. М. 8.3.1917. Керенский приветствовал решение Михаила Александровича фразой: «Ваше высочество! Вы великодушно доверили нам священный сосуд вашей власти. Я клянусь вам, что мы передадим его Учредительному собранию, не пролив из него ни одной капли». Историк В. М. Хрусталёв заметил, что уже 20 июля 1917 года Временное правительство лишило всех Романовых, в том числе и Михаила Александровича, всех избирательных прав (как активного, так и пассивного) на выборах в то самое Учредительное собрание, которому оно должно было «передать» тот самый «сосуд власти», который так «великодушно доверил» Великий князь. Узнав по прибытии в Ставку об отказе Великого князя Михаила Александровича от Престола, Николай II сделал запись в своём дневнике от 3 (16) марта 1917 года: «Оказывается, Миша отрёкся. Его манифест кончается четырёххвосткой для выборов через 6 месяцев Учредительного Собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость! В Петрограде безпорядки прекратились — лишь бы так продолжалось дальше». Акт об отказе Великого князя Михаила Александровича немедленно «восприять Верховную власть» был опубликован в «Вестнике Временного правительства» 4 (17) марта 1917 года одновременно с Актом об отречении Николая II. Тогда же председатель Правительства князь Г. Е. Львов направил телеграмму всем военным и гражданским властям России с оповещением о переходе, в связи с указанными Актами, Верховной власти в стране к Временному правительству. Смена власти была узаконена. «В сущности, дело было в том, чтобы Михаил Александрович немедленно принял передаваемую ему Императорскую Корону. Он этого не сделал. Бог ему судья, но его отречение по своим последствиям было куда более грозно, чем отречение Государя,— это был уже отказ от Монархического принципа. Отказаться от восшествия на Престол Михаил Александрович имел законное право (имел ли он на это нравственное право — другой вопрос!), но в своём Акте отречения он, совершенно беззаконно, не передал Российской Императорской Короны законному Преемнику, а отдал её… Учредительному Собранию. Это было ужасно!… Отречение Государя Императора наша армия пережила сравнительно спокойно, но отречение Михаила Александровича, отказ от Монархического принципа вообще — произвёл на неё ошеломляющее впечатление: основной стержень был вынут из русской государственной жизни… С этого времени на пути революции уже не было серьёзных преград. Не за что было зацепиться элементам порядка и традиции. Всё переходило в состояние безформенности и разложения. Россия погружалась в засасывающее болото грязной и кровавой революции». Трубецкой С. Е. Минувшее. — М., 1991. — С. 153.