ОБЩЕСТВО ПАМЯТИ СВЯТЫХ ЦАРСТВЕННЫХ МУЧЕНИКОВ И АННЫ ТАНЕЕВОЙ В ФИНЛЯНДИИ RY.

ЦАРЬ ‒ ЭТО СИМВОЛ РОССИИ, РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА! КОНТАКТЫ

PYHÄT KEISARILLISET MARTTYYRIT JA ANNA TANEEVA SUOMESSA MUISTOYHDISTYS RY.

HOME PAGE KOTISIVU КОНТАКТЫ YHTEYSTIEDOT ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ TSAARIPERHE АННА АЛЕКСАНДРОВНА ТАНЕЕВА ANNA ALEKSANDROVNA TANEEVA ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ TOIMINTAA СТАТЬИ ARTIKKELIT ФИНЛЯНДИЯ SUOMI СТИХИ, BЫСКАЗЫВАНИЯ RUNOJA, LAUSUNTAA КНИГИ KIRJOJA ФИЛЬМЫ FILMEJÄ НА ФОТОГАЛЕРЕЮ KUVAGALLERIAAN ОБЪЯВЛЕНИЯ ILMOITUKSIA

СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНИЕ Светлое Христово Воскресение, Пасха Господня начинается в полночь Крестным ходом. Под звон колоколов, с Хоругвями, Евангелием и Крестом, с зажженными свечами народ выходит навстречу Спасителю. Обойдя храм, Kрестный ход останавливается перед закрытыми дверями, как бы у входа ко гробу Господню. Раздается радостная весть: "Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех Живот даровав". Раскрываются двери, начинается пение Пасхального канона. После происходит обряд Христосования - троекратное целование друг друга со словами "Христос Воскресе!" - "Воистину Воскресе!". Согласно Ветхому Завету, евреи целовали друг друга при встрече, выражая этим дружеские чувства. Поцелуй приветствия был усвоен и первыми последователями Христа, причем они вложили в него новый смысл. Поцелуй стал рассматриваться Христианами как символ взаимной любви и единения последователей Христа. В православной церкви "святое целование" совершается до сих пор в Пасхальную Утреню, при этом произносятся приветствия, подобные тем, которыми приветствовали друг друга ученики Христа в день его Bоскресения. В XVII веке приветствовать друг друга поцелуем полагалось не только в Пасхальное Bоскресенье, но и в течение 40 дней от Пасхи до Вознесения. Такого установления не было в Западной Европе, и иностранцы рассматривали его как специфически русский Православный обычай. Обычай Пасхального целования имел всесословный характер и утверждал равенство людей перед лицом всечеловеческой радости - Bоскресения Христа. "Этот обычай приветствия и поцелуя не допускает не только никакого различия в сословии или положении, но даже никакого воспоминания об этих различиях. Ни один вельможа не откажет в просимом у него поцелуе самому простому мужику, лишь бы только тот предлагал ему красное яйцо. Никакая скромность не может извинить замужнюю женщину, никакая стыдливость - незамужнюю, было бы равносильно преступлению или отвергнуть предложенное яйцо, или уклониться от поцелуя; с самой низкой черни снято всякое к ней презрение; не существует никакого опасения за безрассудство". ПАСХА В ЦАРСКОЙ СЕМЬЕ "Пасху отмечали особенно торжественно. Перед войной Пасхальное Богослужение проводилось в Петербурге, в Зимнем дворце, после которого был официальный Приём. Если Императорская семья находилась в Царском Селе или в Крыму, Богослужение там совершалось в Дворцовых церквах. Для Царской семьи готовилась Пасхальная трапеза — куличи, пасха, пасхальные торты и, конечно, крашеные яйца. В России был обычай после Пасхального Богослужения приветствовать близких людей поцелуем. Так и Государь в день Христова Воскресения, где бы он его ни праздновал, в Царском Селе или в Крыму, целовал своих солдат. Помню, как мы в Крыму стояли за большой стеклянной дверью и смотрели на эту церемонию, происходящую во дворе великолепного Ливадийского Дворца. На Пасху в Крыму было дивно. Цвели всевозможные фруктовые деревья и дурманящие чудесные запахи наполняли воздух. Пасхальные Богослужения проводились в красивейшее время года. На Страстный Четверг — особо почитаемый день Русской Православной Церкви — Царская семья ходила причащаться Святых Христовых Таин. Войдя в церковь, члены Царской семьи становились перед Алтарем, делали поклоны и прикладывались к Иконам. В белом платье, с вуалью, Государыня была очаровательной, хотя и была тогда слегка худой и выглядела болезненной. На нашем последнем Богослужении сердце Государыни было настолько слабо, что ей было тяжело как поклониться, так и встать с колен. Трогательно и нежно маленький Алексей помогал и поддерживал свою маму. Государь был небольшой ростом, и ему надо было тянуться на цыпочках, целуя высоких солдат, которые деликатно наклонялись в его сторону. Некоторые из них давали Государю красное Пасхальное яйцо, получая взамен фарфоровое, украшенное инициалами Государя. Государыня, в свою очередь, посещала школы. Школьницы, молодые девочки, получали Пасхальный поцелуй Государыни. Она также раздавала, как и Государь, украшенные её инициалами фарфоровые яйца. Пасхальным поцелуем приветствовались также и во Дворце — этим Государь и Государыня показывали, что они помнят своих подданных. Я удостоилась первого Пасхального поцелуя от Государя, когда играла с детьми в детской. Государь вошёл туда совсем неожиданно, вначале поцеловал меня, а затем своих детей. Пожалуй, трудно понять, какая была великая честь получить Царский поцелуй, если не знать, как искренне мы боготворили Государя. Я была в восторге, и чуть было не потеряла сознание. Дневники Николая II позволяют восстановить эпизоды Пасхальных Празднеств при Дворе последнего Русского Императора. В записях 894 г. мы видим Bеликого Князя Николая Александровича в одну из самых счастливых его Пасхальных недель, когда Наследник Российского Престола с блестящей свитой приезжает в Кобург просить руки Алисы Гессенской: "Накануне Пасхи в Великую Субботу отправились вчетвером тетя Элла (Bеликая княгиня Елизавета Федоровна), Аликс (Алиса Гессенская), Сандро (Bеликий князь Александр Михайлович) и я покупать всякие пустяки для прятания в яйца. Хотя дождь не переставал лить, очень веселились и смеялись... В 5 часов приехал Фельдъегерь с дорогими письмами из дому, с орденом и с чудесными подарками для Аликс от Папа и Мама и Пасхальными яичками. Много радости они доставили нам обоим". Христосование с солдатами железнодорожного полка. Пасха 1914 года Пасхальное приветствие Государя Императора Николая Александровича с урядниками Конвоя Государь Император Николай Александрович поздравляет с праздником Светлой Пасхи чинов Л-Гв. Преображенского Полка. 900-е годы Торжественный приём по случаю Пасхи Императрицей Александрой Федоровной. Ливадия В первые годы Царствования молодой Государь с супругою по установленному Церемониалу в Пасхальную полночь возглавлял шествие в пышном кортеже по парадным залам Зимнего дворца к Большой церкви, совершая все положенные ритуалы Торжественного Богослужения. Он часто лично участвовал в выносе Плащаницы. На заре, по окончании Литургии, Царское семейство собиралось для Пасхальной трапезы с куличами, пасхами и крашеными яйцами в великолепной Малахитовой гостиной, примыкавшей к личным покоям Императора. Николай писал в дневнике: "Легли спать около 4 часов утра, когда заря уже занималась... В .30 часов началось Христосование со всеми людьми в Малахитовой; почти 500 человек получили яйца". В последующие дни продолжались поздравления, Христосования, раздача даров родственникам, Придворным чинам, свите, служащим Дворца, число которых достигало тысячи человек. Прошли годы... В 93 г., когда отмечалось Tрехсотлетие Дома Романовых, Царская Чета и их пятеро детей праздновали Пасху в Александровском Дворце Царского Села. Царь, присутствовавший на ночном Богослужении со своими детьми, вспоминал: "Крестный ход при чудном восходе солнца, мне очень напоминает Москву, Успенский собор и ту же службу. Дети красили яйца с офицерами яхты... Одарили друг друга после обеда... Алексей был в церкви в первый раз и по окончанию заутрени с Анастасией (младшая дочь) вернулся домой. Служба была торжественная и замечательно красивая в нашем прелестном храме". В годы войны Император празднует Пасху в разлуке с семьей в военной Cтавке в Могилеве, со Штабными посещает Пасхальные Богослужения. В Страстную субботу он записал в дневнике: "Получил Пасхальные яички от дорогой Аликс и детей.... Около полковой церкви в березовой роще я Xристосовался с казаками и нижними чинами всех частей, стоящих в Могилеве - всего 860 человек". Пасхальное яйцо - этот символический Дар, окрашенный в цвет крови Спасителя - было уже не опосредованным символом, а обретало особое значение на фронтах, где лилась кровь солдат. И в Светлый праздник Воскресения оно рождало надежду на спасение и искупление грехов личным подвигом мужества и самопожертвования. Пасхи военных лет Царская семья проводит на фронтах и в госпиталях, Xристосуясь с солдатами и раздавая им подарки. Строгие Пасхальные яйца военных лет отличаются простотой и лаконизмом отделки. Если в предшествующие годы изготавливалось 4000 - 5000 фарфоровых яиц, то к Пасхе 95 г. был представлен 03 экземпляр. Большинство их было украшено вензелями Императрицы Александры Федоровны и Наследника Алексея Николаевича. В годы Первой мировой войны появились также яйца с вензелями Царских дочерей и сестры Императрицы, Великой Княгини Елизаветы Федоровны. Все они занимались благотворительной деятельностью, ухаживали за ранеными и, конечно, одаривали их на Пасху. В это время в ведомостях фарфорового завода появляется новый адрес: доставка в лазарет. В годы войны начали делать специальные белые яйца с красным Крестом и датой под ним - для поднесения раненым. В 96 г. было сделано 2000 таких яиц. В этом же году Вдовствующая Императрица Мария Федоровна заказала серию Пасхальных яиц, украшенных красным Крестом и более богатым декором. Она поднесла свой Пасхальный дар тысяче раненых солдат. Фарфоровое яйцо с инициалами Императрицы Александры Федоровны. Пасха времен войны Фарфоровое яйцо с инициалами Великой Княжны Татьяны Николаевны. Пасха времен войны Подарок Императора Николая II Вдовствующей Императрице Марии Федоровне на Пасху 95 года. Сделано в Санкт-Петербурге Солдатам на фронтах в день Пасхи вручались красные яйца с печатным изображением Георгиевского Kреста четвертой степени, называемого солдатским, так как им награждались низшие чины - солдаты, матросы, унтер-офицеры. Они изготавливались на заводах М.С. Кузнецова. Была выпущена также Пасхальная открытка с изображением Императора Николая II в полевой форме, вручающего солдату красное Пасхальное яйцо. Открытка 96 года Пасху 97 г. Императорская семья встретила в заточении в Александровском дворце Царского Села, где, по приказу А.Ф. Керенского, общение членов семьи было ограничено встречами за столом, значительно сократилось число приближенных, которые присутствовали на Богослужении и разделяли Пасхальную трапезу Царской семьи. В Светлое Воскресенье Александра Федоровна "давала им фарфоровые яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 35 человек". «Жизнь Царственных узников в родном Дворце назвать спокойной нельзя было. Солдаты охраны, хоть и не все, зачастую вели себя крайне неуважительно, а иногда и просто грубо и скверно, вплоть до непристойностей. Керенский приехал на двенадцатый день по возвращении арестованного в Могилеве Царя и насильно разлучил Государыню с верными подругами: Вырубовой и Ден. Затем, спустя пять дней, приехал снова и заявил, что принужден разлучить Государя с Государыней: они видеться будут лишь за столом и при условии, что разговаривать будут только по-русски и не касаясь прошлого. Это было в Страстной Понедельник. На Страстной Четверг революционные активисты города Царское Село устроили похороны «жертв революции», в подражание Петрограду, где такое же (массовое, вошедшее в историю) мероприятие прошло за неделю до того. «Жертвы революции» вовсе не являлись «защитниками свободы», это было несколько погибших во время февральских безпорядков в Царском Селе, в частности, при разгроме винных лавок. Хоронили их, с очевидными издевкой и вызовом, прямо напротив круглого зала Александровского Дворца, с речами и безконечными маршем Шопена и «Марсельезой». Вдруг налетевший шквал непогоды — в ответ на молитвы узников, как им верилось — разогнал нечестивое сборище. Зная о том, что похороны будут устроены возле Дворца в Великий Четверг, Семья решила исповедоваться в Великую Пятницу, с тем, чтоб причаститься в Субботу. Исповедовал и совершал Богослужения протоиерей Афанасий Беляев, бывший в то время настоятелем Федоровского Собора в Царском Селе. Ни Собор, ни дорогую Августейшим сестрам милосердия Знаменскую церковь Царской Семье посещать не разрешалось. Протоиерей Афанасий Беляев Богослужения совершались в домовой церкви Александровского Дворца, оборудованной в одном из залов, где просто был поставлен походный Иконостас 82 года (он и сейчас хранится в Эрмитаже). Приглашенный на Великие дни во Дворец, священник и сам оказался в заточении и (после Пасхи) принужден был настойчиво напоминать о себе, чтобы вернуться к своим основным обязанностям. Дневники отца Афанасия, относящиеся ко времени его пребывания в Александровском Дворце, опубликованы в журнале «Исторический архив» (993, №). Подробные выдержки из этого безценного документа приведены и в первом томе двухтомного издания «Дневников Николая II и Императрицы Александры Федоровны 97–98» (М., «Вагриус», 2008 г.). «В 2 часа, — пишет отец Афанасий о Великой Пятнице, — началась Вечерня и вынос Плащаницы на средину храма. Место для Плащаницы убрали коврами, принесли целые кусты белой и красной сирени, множество роз и сделали чудную изящную картину из живых цветов. …Их Величества, две Княжны (Татьяна и Анастасия — А.М.) и свита явились в глубоком трауре — все в черных платьях. Вечерня прошла чинно и довольно торжественно». Отец Афанасий сказал слово на вынос Плащаницы, в котором особое внимание уделил состоянию Богооставленности Спасителя на Кресте: «Ужасное состояние… Чувствовать, видеть Себя в невыносимую минуту скорби оставленным от Бога. … Любовь Божественная все это сделала для того, чтобы всех страждущих, гонимых…привлечь к себе. О, Господи, Спаситель мой! Какое утешение вливаешь Ты в пораженное сердце мое…. Я чувствую глубоко, что при всех скорбях своих я не один. Ты, Господи, со мною». Многие плакали. Государь, после исповеди, сказал священнику, что это слово произвело на него глубокое впечатление. Вечером батюшка был приведен в детские комнаты для исповеди больных. Он записал: «Какие удивительные по-христиански убранные комнаты. У каждой Княжны в углу комнаты устроен настоящий Иконостас, наполненный множеством Икон разных размеров с изображениями особенно чтимых святых угодников. … Для выслушания молитв перед исповедью все четверо детей были в одной комнате, где лежала на кровати больная Ольга Николаевна. Алексей Николаевич сидел в креслах, одетый в голубой халатик, обшитый по краям узорчатою тесьмою. Мария Николаевна полулежала в большом кресле, которое было устроено на колесах, и Анастасия Николаевна легко их передвигала. … Как шла исповедь — говорить не буду. Впечатление получилось такое: дай, Господи, чтоб и все дети нравственно были так высоки, как дети бывшего Царя». Домовая церковь Александровского Дворца Приближенные исповедовались также в Великую Пятницу. Первой выпало идти на исповедь Фрейлине Государыни, баронессе Буксгевден. К её удивлению, за ней в часовню последовал и солдат охраны. Ей пришло в голову, что он хочет прослушать исповедь Царской Четы, а начать решил с неё. Вежливые просьбы удалиться на солдата не действовали. Баронесса потребовала позвать офицера охраны. Громко ругаясь, солдат сходил за офицером, который решил вопрос в пользу Фрейлины. Этот случай вполне характерен для той атмосферы, в которой жили тогда Царственные узники. Впрочем, рассказывая о шествии по Дворцу во время погребении Плащаницы, София Буксгевден пишет: «Солдаты, дежурившие в этот день во Дворце, были настроены не слишком воинственно. Некоторые из них стояли в пустых залах, наблюдая за процессией в полном молчании — без каких-либо комментариев или насмешек». Царская Чета и Татьяна Николаевна исповедовались уже после погребения Плащаницы в молельне, примыкавшей к спальне Их Величеств. Отец Афанасий пишет: «Комната-молельня очень маленькая и сверху донизу увешана и уставлена Иконами, перед Иконами горят лампады. В углу, в углублении, стоит особенный Иконостас с точеными колонками и местами для известных Икон, перед ним поставлен складной аналой, на котором положено и старинное напрестольное Евангелие и Крест, и много Богослужебных книг. Принесенные мною Крест и Евангелие я не знал, куда положить, и положил тут же на лежащие книги. После прочтения молитв Государь с супругою ушли, осталась и исповедовалась Татьяна Николаевна. За нею пришла Государыня взволнованная, видимо, усердно молившаяся и решившаяся по Православному чину, с полным сознанием Величия Tаинства, исповедать перед Святым Крестом и Евангелием болезни сердца своего. За нею приступил к исповеди и Государь. Исповедь всех троих шла час двадцать минут». Отец Афанасий был тронут до глубины души тем, что «удостоился, по милости Божией, стать посредником между Царем Небесным и земным». Он пишет о Государе: «…И вот ныне, смиренный раб Божий Николай, как кроткий агнец, доброжелательный ко всем врагам своим, не помнящий обид, молящийся усердно о благоденствии России, верующий глубоко в её славное будущее, коленопреклоненно, взирая на Крест и Евангелие, в присутствии моего недостоинства, высказывает Небесному Отцу сокровенные тайны своей многострадальной жизни…». Примечательно, что желая преподать отверженному Царю слово утешения и успокоения, отец Афанасий с сокрушением заговорил о… конституции! Мол, надо было дать её своевременно и тем «исполнить желание народа». Мы можем представить, таким образом, как сильно мечта о новом укладе жизни проникла тогда в сердца соотечественников. Потом был и общий разговор священника с Царской Четой. Он был родственником духовника Царской семьи, отца Александра Васильева, тяжело заболевшего в те дни, и супруги расспрашивали о нем, просили передать ему привет; Государь сказал: «Мы все его так горячо полюбили». Беседовали также и о семейной жизни. Здесь нужно заметить, что на Пасху было сделано послабление, и Государю разрешили быть вместе с супругой. Походный Иконостас 82 года В Субботу вся семья Причастилась. Первым к Чаше подошел Государь. Давая ему Святые Дары, отец Афанасий громко и внятно сказал: «Честнаго и Святаго Тела и Крове Господа и Бога нашего Иисуса Христа причащается раб Божий благоверный Николай Александрович во оставление грехов своих и в жизнь вечную». Так же было сказано и Александре Фёдоровне. Татьяна и Анастасия Причастились в церкви, а остальных детей батюшка Причастил в их комнатах, пройдя туда, не разоблачаясь, после Литургии, со Святою Чашей. «Ровно в половине двенадцатого часа, — рассказывает отец Афанасий, — пришел Государь с супругою и две Княжны и вся свита. Я поторопился начать Утреню, открыл Царские врата и пошел раздавать свечи. Беря свечу, Государь спросил, не рано ли начинать службу, еще нет 2 часов. Тогда я ушёл в Алтарь и начал совершать Проскомидию, а без 0 минут 2 сделал возглас: «Благословен Бог наш», певчие запели «Аминь» и «Воскресение Твое Христе Спасе». Начался Крестный ход: впереди фонарь, за ним запрестольный Крест, Хоругви,Икона Bоскресения Христова, певчие в своих малиновых одеждах, причт в светлых Пасхальных ризах, Царская семья, свита и все служащие. Выйдя из церковного зала, обошли кругом зала круглого и вернулись к запетым дверям церковным, где и остановились. Началась Христовская Пасхальная Утреня». Пасхальная открытка Алексея Николаевича другу, Николаю Деревенко П.Жильяр пишет так: «Служба продолжается до двух часов, после чего все идут в библиотеку для обычных поздравлений. Государь, по Русскому обычаю, Xристосуется со всеми присутствующими мужчинами, включая коменданта Дворца и караульного офицера, который остался при нём. Оба не могут скрыть волнения, которое вызвало в них это непосредственное движение Государя. Потом все садятся за круглый стол для Пасхального разговенья. Их Величества сидят друг против друга… После сравнительного оживления, которое начало быстро падать, разговоры замирают». Баронесса София Буксгевден вспоминала: «В церкви Их Величествам пришлось стоять на некотором удалении друг от друга, а за ужином присутствовали комендант и офицеры охраны. Ужин прошёл в атмосфере полной подавленности». Пасхальная трапеза продолжалась не более получаса». ИЗ ДНЕВНИКА ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА 97 год. 27-го марта. Понедельник. Начали говеть, но, для начала, не к радости началось это говение. После обедни прибыл Керенский и просил ограничить наши встречи временем еды и с детьми сидеть раздельно; будто бы ему это нужно для того, чтобы держать в спокойствии знаменитый Совет Рабочих и Солдатских Депутатов! Пришлось подчиниться, во избежание какого-нибудь насилия. Погулял с Татьяной. Ольга опять слегла, т. к. у неё заболело горло. Остальные себя чувствуют хорошо. В 9.45 спустился к себе, Татьяна посидела со мною до 0½ ч. Затем почитал, выпил чаю, принял ванну и лёг спать на своей тахте! 97 год. 28-го марта. Вторник Спал очень хорошо. Погода была тёплая, дороги оттого стали уже хуже; погулял. В час. пошли к Oбедне. У Ольги горло продолжает болеть, темп. [ература] дошла до 39.4, так скучно — ещё недавно окончилась корь. Гулял и работал на островке с Т .[атьяной]. В 6½ ч. Анастасия пошла с нами к службе. Вечер опять провел с Татьяной и ночевал у себя. 97 год. 29-го марта. Среда Хороший тёплый день. Встал в 9½ ч., т. к. спал неважно. Погулял до Oбедни. Служат у нас в походной церкви о. Афанасий Беляев, за болезнью нашего духовника о. Васильева, диакон, дьячок и четыре певчих, кот[орые] отлично справляются со своими обязанностями. Жаль, что не все дети могут ходить с нами в церковь! Гулял с Т.[атьяной] и долго работал с нею на островке; двое из караульных офицеров тоже помогали нам. После обеда провели вечер до 0 ч. вместе, а затем Татьяна посидела у меня. Лёг рано. 97 год. 30-го марта. Четверг Дул сильный ветер и днём разогнало тучи. В 0 ч. пошли к Oбедне, (вслед — РН) за кот[орой] много наших людей причастилось, Недолго гулял с Татьяной; сегодня происходили похороны «жертв революции» у нас в парке против середины Александровского Дворца недалеко от Китайского. Слышны были звуки похоронного марша и марсельезы. К 5½ уже всё кончилось. В 6 час. пошли к службе 2 Евангелий, о. Беляев молодцом прочёл их один. Вечер провёл, как все последние. 97 год. 3-го марта. Пятница Хороший солнечный день. Погулял с Татьяной до час. В 2 часа был вынос Плащаницы. Гулял и работал у парома. В 6½ пошли к службе. Вечером исповедовались у о. Беляева. 97 год. -го апреля. Суббота Забыл упомянуть, что вчера мы простились с 46 нашими служащими, которых, наконец, выпустили из Александровского Дворца к их семьям в Петроград. Погода была хорошая, с сильным южным ветром. В 9 час. пошли к Oбедне и причастились Св. Христовых Tайн со свитой и остальными людьми. Погулял до завтрака. Днём начали ломать лёд по-старому у моста с ручейком; работали Татьяна, Валя и Нагорный. Поспал до обеда. Одарили друг друга яичками и фотографиями. В ½ пошли к началу Полунощницы. 97 год. 2-го апреля. СВЕТЛОЕ ХРИСТОВО ВОСКРЕСЕНЬЕ Заутреня и Oбедня окончились в час 40. Разговлялись со всеми в числе 6 челов[ек]. Лёг спать не сразу, т. к. плотно поел. Встал около 0 час. День стоял лучезарный, настоящий праздничный. Утром погулял. Перед завтраком Xристосовался со всеми служащими, а Аликс давала им фарфор[овые] яйца, сохранившиеся из прежних запасов. Всего было 35 чел[овек]. Днём начали работать у моста, но вскоре собралась большая толпа зевак за решёткой — пришлось уйти и скучно провести остальное время в саду. Алексей и Анастасия вышли в первый раз на воздух. В 7 ч. в игральной комнате наверху была отслужена Bечерня. После обеда разошлись в 0 час.; читал Татьяне вслух у себя. Лёг рано. 97 год. 3-го апреля. Понедельник Отличный весенний день. В 0 час. погулял с Валей Долгоруковым. В час. пошёл с Т.[атьяной] и Ан.[астасией] к Oбедне. После завтрака вышел с ними и Алексеем в парк и всё время ломал лёд у нашей летней пристани; толпа зевак опять стояла у решётки и от начала до конца упорно наблюдала за нами. Солнце хорошо согревало. После чая разбирал массу полученных прежде открыток. Вечером наверху поиграл с Аликс в «мельницу», а затем у себя почитал Татьяне вслух. Еще более печальной была последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге, где в ночь на 7 июля 98 г. они были расстреляны большевиками. Николай II писал о морозном и пасмурном дне Пасхи 98 г.: "По просьбе Боткина (семейного врача Романовых) к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили Заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать "Христос Воскресе"... Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, пасхи не могли достать". 98 год. 7 апреля. Вторник Тоже чудный тёплый день. В 8.40 прибыли в Екатеринбург. Часа три стояли у одной станции. Происходило сильное брожение между здешними и нашими комиссарами. В конце одолели первые, и поезд перешёл к другой - товарной станции. После полуторачасового стояния вышли из поезда. Яковлев передал нас здешнему областному комиссару, с кот[орым] мы втроем сели в мотор и поехали пустынными улицами в приготовленный для нас дом - Ипатьева. Мало-помалу подъехали наши и также вещи, но Валю не впустили. Дом хороший, чистый. Нам были отведены четыре большие комнаты: спальня угловая, уборная, рядом столовая с окнами в садик и с видом на низменную часть города и, наконец, просторная зала с аркою без дверей. Долго не могли раскладывать своих вещей, так как комиссар, комендант и караульный офицер всё не успевали приступить к осмотру сундуков. А осмотр потом был подобный таможенному, такой строгий, вплоть до последнего пузырька походной аптечки Аликс. Это меня взорвало, и я резко высказал своё мнение комиссару. К 9 часам, наконец, устроились. Обедали в 4 /2 из гостиницы, а после приборки закусили с чаем. Разместились след[ующим] образом: Аликс, Мария и я втроём в спальне, уборная общая, в столовой - Н. Демидова, в зале - Боткин, Чемодуров и Седнев. Около подъезда комната кар[аульного] офицера. Караул помещался в двух комнатах около столовой. Чтобы идти в ванную и W. С., нужно было проходить мимо часового у дверей кар[аульного] помещения. Вокруг дома построен очень высокий досчатый забор в двух саженях от окон; там стояла цепь часовых, в садике тоже. 98 год. 8 апреля. Среда Выспались великолепно. Пили чай в 9 часов. Аликс осталась лежать, чтобы отдохнуть от всего перенесенного. По случаю мая слышали музыку какого-то шествия. В садик сегодня выйти не позволили! Хотелось вымыться в отличной ванне, но водопровод не действовал, а воду в бочке не могли привезти. Это скучно, так как чувство чистоплотности у меня страдало. Погода стояла чудная, солнце светило ярко, было 5° в тени, дышал воздухом в открытую форточку. 98 год. 9 апреля. Четверток Великий День простоял отличный, ветреный, пыль носилась по всему городу, солнце жгло в окна. Утром читал книгу Аликс "La sagesse et la destinee" Maeterlinck. Позже продолжал чтение Библии. Завтрак принесли поздно - в 2 часа. Затем все мы, кроме Аликс, воспользовались разрешением выйти в садик на часок. Погода сделалась прохладнее, даже было несколько капель дождя. Хорошо было подышать воздухом. При звуке колоколов грустно становилось при мысли, что теперь Страстная и мы лишены возможности быть на этих чудных службах и, кроме того, даже не можем поститься. До чая имел радость основательно вымыться в ванне. Ужинали в 9 часов. Вечером все мы, жильцы четырех комнат, собрались в зале, где Боткин и я прочли по очереди 2 Евангелий, после чего легли. 98 год. 20 апреля. Пяток Великий За ночь стало гораздо холоднее; вместо дождя перепадал изредка снег, но стаивал сейчас же. Солнце показывалось по временам. Двое суток почему-то наш караул не сменялся. Теперь его помещение устроено в нижнем этаже, что для нас безусловно удобнее - не приходится проходить перед всеми в W. С. или ванную и больше не будет пахнуть махоркой в столовой. Обед очень запоздал из-за предпраздничного наплыва в город жизненных припасов; сели за него в 3 /2 ч. Потом погулял с Марией и Боткиным полчаса. Чай пили в 6 час. По утрам и вечерам, как все эти дни здесь, читал соответствующие Св. Евангелия вслух в спальне. По неясным намекам нас окружающих можно понять, что бедный Валя не на свободе и что над ним будет произведено следствие, после которого он будет освобожден! И никакой возможности войти с ним в какое-либо сношение, как Боткин ни старался. Отлично поужинали в 9 /2 час. 98 год. 2 апреля. Великая Суббота Проснулись довольно поздно; день был серый, холодный, со снежными шквалами. Всё утро читал вслух, писал по несколько строчек в письма дочерям от Аликс и Марии и рисовал план этого дома. Обедали в час с /2. Погуляли 20 минут. По просьбе Боткина, к нам впустили священника и дьякона в 8 час. Они отслужили заутреню скоро и хорошо; большое было утешение помолиться хоть в такой обстановке и услышать "Христос воскресе". Украинцев, помощник коменданта, и солдаты караула присутствовали. После службы поужинали и легли рано. 98 год. 2 апреля. Светлое Христово Воскресение Последняя Пасха в жизни Императорской семьи в доме Ипатьева в Екатеринбурге Весь вечер и часть ночи слышен был треск фейерверка, кот[орый] пускали в разных частях города. Днём стоял мороз около 3°, и погода была серая. Утром похристосовались между собою и за чаем ели кулич и красные яйца, - пасхи не могли достать. Обедали и ужинали в своё время. Гуляли полчаса. Вечером долго беседовали с Украинцевым у Боткина. 98 год. 23 апреля. Понедельник Встали поздно морозным серым утром. Второй раз взаперти провели Именины дорогой Аликс, но этот раз не всей семьей. Узнали от коменданта, что Алексей уже выходил на воздух пять дней тому назад - слава Богу! Гуляли и при солнце и при [снежной - РН] крупе. Мороз держался около 3-4°. Перед обедом хотели затопить камин в столовой, но повалил такой дым, что пришлось загасить огонь, а в комнатах стало прохладно. В ночь на 7 июля 98 г. Царская семья была зверски умучена. Людмила Хухтиниеми. По материалам: «Анна Вырубова - Фрейлина Государыни». Под редакцией Ирмели Вихерюури. Хельсинки. ОТАВА. 987. Анна Вырубова. «Страницы моей жизни». Благо. 2000. http://blogs.privet.ru/community/NikolasIIМосква. Андрей Мановцев. Дневник Николая II. 98 год | Романовы.